Опубликовано: 23 (2005)
http://www.prosib.info/stat.php?tab=tema&id=95\
Ефим Фрейдин
Революция 1917 года, становление нового политического строя стали причиной и катализатором серьезных трансформаций в общественной жизни России. Место архитектуры в инициировании и реализации этих изменений было весьма важным.
В 1920-е годы в советской архитектуре появилось множество экспериментальных проектов во всех областях профессиональной деятельности: от интерьера (Родченко, Лисицкий) до градостроительства (концепции города Леонидова, Милютина, Ладовского). Роль архитектора, с одной стороны, была ролью жизнеустроителя-режиссера; с другой стороны, он находился под постоянным идеологическим и административным прессом. Когда эксперимент выходил за пределы собственно архитектурной профессии в политическую или общественную сферы, возникала опасность конфликта проектной идеи с социальными модификациями, инициируемыми властью. Такие конфликты могли закончиться трагично для архитектора…
Одной из концепций, сочетавшей в себе конструирование пространства и общественных отношений, был дипломный проект студента Томского технологического института Николая Кузьмина для Анжеро-Судженки. Эта работа выполнена под руководством томского архитектора Константина Лыгина, при консультациях руководителей Общества современных архитекторов (ОСА) братьев Весниных и Моисея Гинзбурга. Авторская позиция была изложена в нескольких публикациях в профессиональной прессе и в газетах, в том числе под названием «Проблема научной организации быта», и стала основой «Тезисов по жилью», принятых на первом съезде ОСА. После защиты проекта руководство Кузбассугля заключило с молодым архитектором договор на проектирование дома-коммуны, но работы прекратились в 1930-м году после принятия ЦК ВКП(б) постановления «О перестройке быта».
Николай Кузьмин учился на архитектурном факультете ТТИ, в 1924-27-х годах был стипендиатом союза горняков, входил в местную организацию ОСА, переписывался с Гинзбургом, по приглашению последнего сделал доклад о своей деятельности на съезде Общества и опубликовал статью в журнале «Современная архитектура» в 1928 году.
Касаясь его биографии, следует сказать, что после окончания института он практически всю жизнь был связан с выделившимся из строительного отделения ТТИ Сибирским строительным институтом (Сибстрином). В середине 1930-х, при переводе учебного заведения в Новосибирск, он участвовал в проектировании главного здания, стал автором знаменитого «желтого» корпуса, в котором и сейчас обитают некоторые представители сибирской архитектурной школы.
Впоследствии Н. Кузьмин предложил ряд новаций, связанных с новыми конструкциями зданий и сооружений, в числе которых жилой комплекс, монтировавшийся объемными блоками и секциями с помощью дирижаблей (1960-е годы), малоэтажный дом с облегченной конструкцией стены (экспериментальные образцы были выстроены в европейской части страны).
Концепция Научной Организации Быта, созвучная ранее появившейся Научной Организации Труда, демонстрирует применение конструктивистского (читай – функционального) метода к процессу жизни человека вне завода, фабрики, шахты.
Функционализм для того, чтобы исследовать какой-либо предмет, описывает его через действия, этим объектом совершаемые, а также потребности и процессы, порождаемые потребителем.
Таким же образом Кузьмин подходит к быту анжеро-судженского горняка. Архитектор препарирует его свободное от работы время и создает несколько таблиц, в которые уложены результаты исследования. Первая зовется «Графиком жизни». Это круг, объединяющий все этапы, которые проходит человек, включая рождение, подростковый период, отрезок семейной жизни и старость, а затем физическую смерть. Согласно этой схеме организована планировочная структура комплекса в целом – расположение непрерывного пространства корпусов, соединенных теплыми переходами.
Внутри комбинат решен в соответствии с примерным распорядком дня взрослого коммунара: «Встали рабочие после сна, ушли из спальни. Кровати откидываются <…> Площади спален рассчитывались исходя из графика движения и оборудования этих комнат. Оборудование следующее: откидные к стенам кровати, стол, тумбочки и шкафы для халатов. График движения: рабочий встал (по зову радио из радиоцентра, регулирующего жизнь коммуны), откинул кровать, прошел к своему шкафу, надел халат и туфли и вышел в гимнастическую комнату, где он может сделать гимнастику, принять душ, умыться и надеть чистый, заранее приготовленный специальным персоналом, верхний костюм».
Давая оценку этому проекту, нельзя не признать утопичной попытку предписать жизнь человека, но при этом стоит отметить величайшую привлекательность архитектурного пространства, создаваемого автором, в силу его «правдивости», которой так не хватает произведениям многих «стильных» направлений – пустоватого минимализма или роскошного ампира. И не лишним будет напомнить, что под функциональной формой В. Татлин, один из идеологов русского конструктивизма, понимал именно органичную человеку конструкцию, по всем ее характеристикам, размерам, фактуре, цвету и текстуре.
Кузьмин в своих статьях доказывает и экономическую эффективность проекта (что в какой-то мере доказано временем: город, как и его сжатая модель в виде квартала или жилого комплекса, продолжает существовать) по сравнению со строительством районов малоэтажных индивидуальных домов.
Проект дома-коммуны для Анжеро-Судженки соответствовал духу своего времени, требовавшего увеличения и укрепления трудовых коллективов, чему, собственно, и способствовало избавление женщины от тягот семейного быта и создание развитых общественных пространств. Последнее, кстати, совпадает с целью, якобы поставленной перед архитекторами готики в период объединения Франции, и достигается применением в строительстве новых типов конструкций и материалов (готика создала огромные и просторные, по сравнению с романскими храмами, помещения, положившие конец разделению на группы находившегося внутри народа).
Настоящий проект прозрачен с точки зрения метода – в нем проявилось истинное творчество архитектора – профессиональное мастерство придания необходимой оптимальной формы описанной системе жизни общества. А прав ли автор, создавая такую модель жизни,– это совсем другая история.