Следы на снегу. Полевое исследование бульвара Мартынова.

История этой заметки отсчитывается от моего возвращения в Омск. В прошлый понедельник я вышел из дома на заснеженную улицу и понял, что после московской затянувшейся осени отвык ходить по чуть скользкой земле.
Сейчас этот контекст — заснеженной улицы и прогулок по ней — приобрел актуальность — Москву тоже занесло и смысл этой заметки будет ясен не только российской, но и замкадной публике.
Пути, которыми шел, поскальзываясь, балансируя, но, не падая, как-то не совпадали с теми, что были летом асфальтированы, замощены — благоустроены по проектам архитекторов.

DSC00225
Дело в том, что называется «зимником» у автомобилистов. Это дороги, по которым можно ездить, когда выпадает снег, но летом не существующие. Зимние тропинки в городах, парках, на заваленных непроходных улицах прокладываются дворниками и пешеходами. Ни в коем случае не критикую работу городских служб: их ограниченные силы дают пищу для ума и создают комфорт для пользователей, скажем, планировочной структуры… случайно и естественно возникающей, когда человек «сталкивается» со свежими сугробами или заносом.

Место

Место, за которым мне удобно наблюдать — бульвар имени поэта Мартынова в Омске, что рядом с домом. По нему обычно прогуливаются жители близлежащих кварталов, посетители магазинов, банка, его пересекают идущие от автобусной остановки до «Казачка» — Казачьего рынка, одного из старейших в городе, а также те, кто предпочитают трамвай. В детстве мы его называли Аллеями — бульваром это пространство стало позднее.

Просмотреть увеличенную карту

Аллеи это четыре полосы асфальта, три полосы «зелени» между ними. Средняя — газон с одиноко стоящей громадной белой ивой, которую спилили несколько лет назад, и ромбами партеров, в которых Общество коренных омичей расставило в конце концов камни — памятники в честь других омских и сибирских мастеров слова. Дорожки вдоль ромбов регулярно засыпаны дробленым камнем, через который упорно прорастал сорняк. Устойчиво вытоптанной летом была только диагональная тропа от входа на бульвар со стороны дома, проходящая рядом с ивой. Когда ромбы мостили плиткой, эту тропу перекопали.

Untitled-1
Крайние полосы были засажены выросшими теперь елями и кустарником, который регулярно стригли. Перед кустарником некогда ставили вазоны и скамьи, там же были и редко горящие фонари, ныне работающие всю ночь.
Такова ситуация, в которой зимой появляются непонятные разные следы: бульвар, люди, мощение и асфальтированные дорожки, новые скамьи и следы на снегу.

DSC00229
Следы
Благодаря тому, что снега в этом году выпало предостаточно, и он закрыл почти всю землю, можно легко сравнить, что в это время года нужно людям на бульваре. Тут не сооружаются пока катки, зимние ледяные бары, потому эксперимент оказывается естественно чистым.

DSC00231
На снегу — пять разных следов: медленные отдельные пешеходы, собаки с хозяевами, лыжники и толпа, а также машины, в том числе — уборочные — завершают список. Что сразу бросается в глаза:
•    В холодную погоду как-то сложно сидеть на скамейках и бортовых камнях в ромбах. Только если они действительно рядом с тропинками.
•    Неудобные проектные дорожки ничем не проявлены на снегу — даже дворники чистят только две крупные полосы по кругу. Зимой бульвар чем-то похож на ипподром.
•    Лыжники ходят прямо по газонам, как и десять лет назад. Подозреваю, что в их числе ученики одной из соседних школ. Эта же полоса исследована собаками. В моем детстве наша сеттер резвилась и пару раз катала меня на санках или лыжах тут же.
•    Самыми стойкими остаются транзиты — короткие и верные. Их размеры — на два, три человека шириной соответствуют и частоте и количеству пешеходов, ими пользующихся.
Замысел
«В проектах не принято» — так следовало бы начать комментарий архитектора о причинах по которым он рисует ту, а не иную сеть дорожек. Или «композиция предполагала». Бульвар Мартынова соединяет огромные площади перед Спортивно-концертным комплексом им. Блинова (ранее — «Иртыш»), в простонародье — «катком» (там проводили хоккейные матчи), и не менее внушительным и незавершенным офисным теперь комплексом «Энергосбыта». Две серые громадины со стеклянными плоскостями, с симметричными фасадами, но оси симметрии которых не совпали, обращены главными входами друг к другу.

И, если стоять у входа в «каток» и смотреть на «Энергосбыт», то можно прочувствовать всю мощь идеи: слева — пятиэтажный квартал, перед ним — малоэтажные здания (два деревянных, два в кирпиче); потом — упомянутая полоса в ромбах, где стоят камни и резвится молодежь на партерных газонах и вокруг цветников, потом — зелень и группы деревьев, три высотных жилых здания с магазинами и другим соцкультбытом в стилобате (первых этажах), а за ними — микрорайон. И мощная армия посетителей катка, поняв замысел, устремляется по бульвару на улицу Жукова, к которой он и ведет. Естественно, по замыслу авторов, весьма важна эта симметрия и пара пешеходных дорог.

DSC00223
Трансформации
Матчи и концерты в комплексе не так часты, жители окружающих кварталов регулярно ходят буквально поперек мысли зодчих — из нашего двора через бульвар в ближайший магазин, сидят там же на ступенях или парковке летом, стоят в тамбуре зимой и, что называется, социализируются, общаются. К тому же магазину тянутся посетители «катка».

Летом еще наибольшим спросом пользуется ромб на полпути — от двора до «Оши» (так раньше назывался магазин) — наверное, самый популярный среди остальных, окруженный газоном, вытоптанным нами — нерадивыми пешеходами и транзитниками. За десять лет существования магазина, через лет пять после постройки банка на том же транзите городские службы не решились откорректировать проекты озеленения и благоустройства.

DSC00232

Человек в этой ситуации голосует ногами, и, простите, «пятой точкой», как выражаются в хореографических классах. Уже упоминал, что время от времени на бульваре появляется уличная мебель: урны, скамьи, фонари. одно время осмелились разместить летнее кафе. Однако пользователи своим поведением перекраивают фактическое пространство: переносят бетонные лавки в уютное место между деревьями и забором стройки — там удобно собраться большой компанией на газоне, вне потока гуляющих людей. Правда, границей между ними становятся те самые стриженые кустарники. А границы — маргинальны и именно на таких задворках в деревне располагают нужники. Собственно и отдыхающие, и пешеходы абсолютно следует такой традиции в отсутствии поблизости общественных туалетов.

DSC00228
Другой значимой трансформацией становится формирование интимных или в меру приватных пространств на скамьях, расположенных параллельно дорожкам в ромбах. Тут два способа — поворот сидящих на 90 градусов друг к другу и лавка становится еще и столом, либо разворот спиной к дорожке — естественно вытаптывается газон. Эти «отклонения» от проекта отнюдь не следствие низкой культуры горожан, не хотелось бы ссылаться, но рассматривая проектные решения, реализованные городскими службами, и оценивая их в собственно материализованном виде, нужно согласиться, что ошибки в дискомфортном пространстве, которое построено и продолжает воспроизводиться.
У сидящих вдоль транзита просто нет «своего» поля, в котором удобно разговаривать на темы, о которых не услышит проходящий мимо чужак.

DSC00226
У бульвара в целом нет спланированных боковых входов, которые намного популярнее его «концов» — авторы, строители считают, что жители ходят только по улицам, а не по кратким путям между домом и магазином.
У этого реального общественного пространства — где уже есть и люди всех возрастов, и даже различные «объекты обслуживания» — музей (мечта всех градостроителей), банк, рекламное и туристическое агентство, магазин автодеталей и парикмахерская по одной стороне, охотничий магазин и фитнес-центр, продуктовый, цветочный, салон связи, клиника, салон красоты и даже рестора — все равно не создается (субъективно) комфортного ощущения.
Эти «функции» не влияют на использование бульвара (за исключением, конечно «Оши»). Если их убрать, или убрать бульвар — как будто ничего и не изменится. Туалетов все равно не будет. Зайти просто так, постоять и посмотреть на что-то, даже в витрине, просто купить мороженой — только в одной точке через несколько сотен метров.
DSC00230

Выводы

Чем действительно рискует пешеход, когда прокладывает новый путь через летний газон или по сугробу? Обувью! Промочить ноги, испортить штанины, ботинки или сапоги. Можно еще упасть и совсем попрощаться с чистой одеждой. Ради чего он рискует? Время, которого мало зимой, удобство в коротком пути, безопасность — за забором стройки собаки, а кустах «кто-то шевелится». Вероятно именно эти критерии, а не эфемерные композиции, должны становиться во главу угла при средовом и микроуровне проектирования. Естественно, что архитектор ищет компромисс между этой — явно социальной и эргономической стороной средового, назову любимое слово — конфликта и другой — материальной, которую составляют и размер, способ укладки бордюрного камня, бетонной плитки; ассортимент деталей и «вандалоустойчивость» уличной мебели, которая скорее должна быть устойчивой к погодным условиям и простой эксплуатации в любой одежде, а также, видимо, в меру гибкой, универсальной для различных способов использования.

DSC00234
В этом случае и то, что ранее называлось «вандализмом» наконец-то станет рассматриваться как индикатор низкого качества проекта и реализации, которое совершенно не исправляется, если «приварить игрушки к железному полу», как об этом говорят в анекдоте про «тяжелое детство». На вандализм следует отвечать качественным общественным пространством.