про споры о стиле и два события прошлой осени.

пока спорят что круче — модернизм или классика, чипперфильд в перми скрещивает одно с другим.

двадцатый век это по сути крупные течения, в которых есть множество авторских манер-начинаний, которые подхватываются всеми и развиваются. мохоже на мозговой штурм. при этом экспериментальная чистота поисков первопроходцев сменяется формальными изысками армии последователей, превращающей что-либо новаторское в черту экстерьера и строчку в прайсе.

кто победит в этом споре?

вероятность победы такова же, сколь вероятность встречи с динозавром на земле — либо встретится, либо нет. Причем, учитывая малоизученность природы, эта фраза не является анекдотом.

классика это репрезентация абсолюта, следующая за законами абсолюта (монархии)

модернизм — конструирование социума, следующее за представлениями о социуме.

начало у всех одно: классика это сначала дом бога, потом — дом человекобога

модернизм — самоощущение человекобога и его порождение.

есть реальность, сложившиеся образы жизни, которым с одной стороны отвечает классическая модель — дом для духа места, с другой — модернистская — дух места развивается или может быть развит (может ли?).

все это следует за общественным сознанием.

Давно нужно было написать текст про события прошлой осени.

Событий было два (три). Дни архитектуры, которые проводил Новосибирский союз архитекторов России, семинар «Новосибирск. Пространство жизни», точнее его первая фаза, проведенная в рамках Дней, и семинар Городского центра проектного творчества (ГЦПТ), связанный с проблемами генплана Новосибирска, вторая часть которого идет и сейчас.

«Новосибирск. Пространство жизни» организован институтом Гете в Новосибирске, состоит из трех фаз: этно-архитектурного обследования, хореографической интерпретации и кино. Цель — дискуссия об общественном пространстве в городе. Ведущие — немецкие специалисты — архитектор, этнолог, хореограф. Исследование — попытка «паспортизации» сложившейся среды — осмысления того как ведет себя человек в тех или иных местах города, что переживает и чувствует, каково там пространство — свободное, скрученное, прямое.

Здесь встревает мысль — что есть несколько «сред». Первая — та, которая существует физически. Вторая — та, которую задумывает архитектор, планировщик, управленец . Третья — которая воспринимается человеком в мыслях, мифах и легендах

Исследование проводилось студентами архитектурного вуза и одной группой педагогического (если не ошибаюсь — восточные языки). Нацелено из этой триады оно было на первое и третье пространство — переживаемое.

Можно сделать ссылку на А.Лефевра — французского философа, разрабатывавшего пространственную тематику (по работе градостроителя П. Летовуори /Panu Lehtovuori[1]).

А.Лефевр рассматривает тройственную структуру пространства:

1. Воспринимаемое пространство города – видимое глазом, слышимое ухом, осязаемое рукой;

2. Объективное пространство, отражающее профессиональные репрезентации городского пространства – например в виде карт или градостроительных проектах;

3. Обитаемое пространство – переживаемое в верованиях, воспоминаниях, мифах, надеждах и страхах;

Анализ можно увидеть в фотогалерее на сайте http://www.nowosibirsk-prostranstvo.ru. Такая паспортизация общественного пространства отражает реальное воздействие среды на человека. Часть из мест — ситуации модернистские, часть — близки к классическим композициям. Но пока архитекторы спорят какой подход лучше, человек адаптирует среду к существующему климату и живет там как может, получается такой общественно-архитектурный продукт, развитие которого непрогнозируемо при существующих системах оценки.

Результаты исследований были закреплены в виде «иероглифов» — абстрактных схем, сопровождающих текстов. Тексты и схемы не описывают, а интерпретируют концепт пространства. Честно говоря, было сложно перейти от явной «панорамы» к абстрактно пестрой полосатости, которая ее передает.

Для полноценного паспорта территории в этом проекте пока недостает объективного пространства, презентации которого в общем-то есть в доступных источниках и это дело ближайшего будущего; и обитаемого пространства, которое описывается с помощью интервью.

Негативные стороны могут стать потенциалом для развития этих общественных пространств. И этот этноархитектурный анализ демонстрирует что именно мешает «функционировать» пространствам в качестве общественных. Та же улица Восход на генплане всегда рисуется как бульвар. реально — по ней некомфортно ходить в любое время года, а про особенности пешеходных связей в ее конце (маг.Зорька) уже писали в контексте исследования голландского (?) студента, демонстрирующего что пересечь узел в месте пересадки проблематично.

В этом ценность семинара для города. Ценность для образовательного процесса очевидна — архитекторы возможно увидели разницу между задуманными проектами, представлениями о месте и его реальным состоянием. 

Абстрагирование это способ передачи универсального знания о месте хореографу.

Вторым событием стало знакомство с деятельностью ГЦПТ (gcpt.ru/). Деятельность центра проектного творчества основана на технологии «Нооген». Грубо говоря — она заключается в создании благоприятной для инноваций образовательной среды. Мне очень повезло. Участвовал в сессиях разных групп. Дети — средняя школа и Студенты старших курсов. Для детей проводятся двухдневные интенсивные семинары на определенную тему. Попал на проблему «Неоднородного пространства» и «Движения в неоднородном пространстве» — это для школьников. Задача — описать мир, в котором пространство неоднородно и движением в неоднородном пространстве. Прошедший в январе конкурс на Евразия-сити, показался мне тесно связанным с этой тематикой, кстати.

Студенты работают по годичной программе семинара при мэрии, который ведут специалисты ГЦПТ. В качестве проблем взяты тезисы генерального плана. У семинара есть внутренний проблемы, которых я постараюсь не касаться, но есть и достижения. Во-первых это ресурс для исследования представлений о городе — причем с одной стороны узкопрофессиональных — согласно специальностям студентов, с другой стороны — потребительских, потому что когда собственных знаний начинает не хватать, предъявляется собственный опыт или какие-либо стереотипные представления.  Семинар позволяет сравнивать собственные представления с теми, что складываются у в общем-то ровесников, и это интересно. Эти «реальные» люди отличаются от «проектных». То, что предъявляется на стендовых докладах в графическом и текстовом виде иногда сильно отличается, но та и другая информации могут быть хорошо развиты в самостоятельные проектные подходы к городу, к его восприятию. А разные точки восприятия позволяют вскрыть новые, ранее не видимые, проблемные места в его жизни. Приведу лишь один пример, который близок моим размышлениям по поводу российских городов. На плакате изображен город в виде самолета, аэропорта, городской стены, и проносящегося мимо поезда. В стене — ворота. Кажется, еще был корабль. В тексте докладчик заявляет о том, что самолет это отдельная семья. Она мобильна и летает. В городе должны быть решены демографические проблемы (задача — мегаполис без демографических проблем). В городе расположен порт. Реально оказалось, что студенты из разных вузов нарисовали атрибуты своих специальностей — виды транспорта. На картинке получилось (моя интерпретация, что есть город, который как аэропорт, обеспечивает семьи всем необходимым, что позволяет им быть мобильными и летать, видимо принося аэропорту какую-то прибыль или что там. То есть город как своеобразная питающая среда. И с этой точки зрения можно проанализировать реальный Омск или реальный Новосибирск — является ли он тем «портом», который позволяет семьям «летать»?.. Ни информационное пространство, ни городская среда этими качествами в указанных местах не обладают.

Школьники в этом плане менее закомплексованы — представления о городе и пространстве, которые они предъявляют специалистам центра, а специалисты в свою очередь транслируют их в образовательной среде, мне кажутся весьма актуальными в контексте социологии города и пространства 20 века, которая в последние пару десятилетий перешла и в архитектурные, планировочные практики как необходимая база. Российский город уже сталкивается с кризисными ситуациями, в которых только реальная оценка и привлечение действительных представлений о пространстве могут дать какое-то решение.

как-то так.


[1] Lehtovuori P. EXPERIENCE AND CONFLICT: The dialectics of the production of public urban space in the light of new event venues in Helsinki 1993–2003.- Espoo: Centre for Urban and Regional Studies Publications, 2005.- С.76-77