Вторая половина нашей ссылки из Москвы в наполненный сладко-бульонными запахами теплый Гонконг была посвящена разработке приложений для iPhone. Мастерскую вели архитекторы Алвин Ип и Ирен Ито. Ирен имеет опыт создания подобных программ, Алвин – куратор общественных проектов в городском пространстве. Этот опыт выявил неожиданно мой нездоровый консерватизм. Рассказ быть может заставит задуматься и о проблеме уникальности художника, о том, что считать произведением искусства.
[далее много текста, ожидается, что концепты будут опубликованы в блоге института, фотоленту процесса можно увидеть на фликре]
Вечер до воркшопа прошел в ранее описанной многочасовой медитативной беседе о русском, советском, живом. Первое утро воркшопа было об искусственном. Условно искусственном. В период своего увлечения гипертекстовым кодом, а позднее вне архитектурной работы, меня занимала перспектива дизайна правил игры, а не её содержания. Язык описания информационного пространства, а не наполняющий его поток смыслов. Наверное, это соотносится с параметрической архитектурой. Разработчики приложений, они же архитекторы, дизайнеры, программисты, показывали разные интересные примеры. Интерфейс, трансформация реальности и личности, наблюдение за их взаимодействием и новый инструмент его (взаимодействия) трансляции. Всякие штуки для iPhone и iPad, вовлекающие аудиторию в игру с кодом и игру по искусственным правилам, задуманным уже/еще сонным и немного уставшим автором.
Самый большой соблазн в этом случае, или не самый… но традиционно популярный, как караоке, дать пользователю почувствовать себя творящим. Приложение, во время демонстрации которого я покинул темный зал института дизайна ради того, что А.Раппопорт назвал “солнцепоклонничеством”; представляло собой натянутые в случайном порядке на экране iPad виртуальные струны неведомого музыкального инструмента. На нем можно пытаться играть. Также, как и формировать новые орнаменты с помощью видеокамеры, изображение с которой многократно (по матрице) воспроизведено на экране и сопровождается музыкой. В этих и многих других случаях, на ум приходит радостная догадка, озвученная персонажем Олега Табакова. “Я же говорил, Чумазый играть не может!” Догадка, произносимая в лучах солнца, на балконе или террасе потерянной уже усадьбы под звуки механического уже пианино. Излишне объяснять, что сомнению поддается способ производства объекта искусства, а не оператор инструмента или продукт.
После такого вливания “мертвичинки”, программистской субкультурки, с восхищением смотрел я на скульптурную или гончарную мастерскую, что находилась во втором крыле того же здания. Первой моей мыслью стала идея приложения, которое “садит” батарею iPhone за три секунды, делает его прозрачным, отправляя при том заинтересованным пользователям, в социальные сети всю требуемую информацию – о местонахождении, пульсе и увиденных достопримечательностях, но блокируя все внешнее, что способно помешать живому восприятию города, природы, окружения…
[комментарии девелоппера будущего медиа-архива гонконга]
Дальнейшие изыскания многочисленного курса базировались на жребии. Кости, по четыре на группу, легли на карту района Wan-chai, составив примерный маршрут, площадки, обследование которых позволяло выявить нечто, служившее основой для будущих концептов приложений. Эта стадия позволяла применить все опробованные в течение семестра навыки полевых исследований.
Поле сочеталось с консультациями и угощениями. Порцию знаний мы почерпнули в местном политехе, где, кстати, есть практика официальной “продажи” студенческих работ; другую порцию — “на галерах” ОМА – в весьма скромного размера офисе гонконгского подразделения трудится несколько десятков человек.
В результате анализа мест появилось более десятка идей, доведенных до формата презентаций концептов приложений (бриф и скриншоты). Их можно условно разделить на три группы: восприятие Гонконга как города трехмерного, звучного и порождающего множество впечатлений, информации для обмена. Особняком стоят пара концептов – социальной сети для секс-работников и эксплуатации кинематографического опыта места.
Трехмерность породила навигаторы различных типов, использование пространства крыш, сувенирное производство следов в городе (Анастасия Альбокринова, Виктория Кудрявцева) – проволочной модели пройденного маршрута, которая может иметь и социальное применение на мой взгляд – изучение города незрячими и слабовидящими, подобно тому как летчики перед полетами отрабатывали на ногах траектории и дистанции. Производство таких предметов из полых трубок в принципе позволяет соединить этот концепт с идеей звучания города (а ля флейта). К трехмерности добавлялись усложненность городского пейзажа; к звучности – какофония.
Шум большого города, опыт аудиоперегруженности в свою очередь породил концепты поиска тишины, звуковой навигации и упорядочивания фона, проигрывания ментальных карт города, последнее сочетается с идеями о различных впечатлениях, заметках и социальных слоях (историях) города. Концепт Анны Бутенко, Глеба Виткова, Андрея Гончарова “Ts-s-city” может быть распространен на региональный масштаб и тихие города, которые имеют шанс быть найденными в результате его использования, стали бы такой же ценностью, как и “тихие центры”.
Город как музыкальный инструмент, в той или иной степени бывший темой “Архитектуры-никогда-2” (зима 2010), но не выразившийся почти в ее концептах, здесь был хорошо проявлен. Одна из групп (Алёна Ланина, Евгения Недосекина, Ши Янг) предложили размечать в пространстве эмоции звуками, а потом “слушать” что там получалось, узнавать насколько хорошо было другим. Наша группа (Ксения Макарова, Олег Семакин+), после того как неоднократно потерялась в том самом Wan-Chai совсем не из-за топографического кретинизма, предложила во-первых отказаться от карт, а использовать звуковую навигацию, необходимые знаки которой подаются в наушники через громкость/баланс/скорость/темп музыки. Во-вторых механизм возволяет отказаться от телефона как призмы узнавания города. Свободно двигаясь по выбранному машруту, может быть пританцовывая, вы не думаете более о поиске нужного поворота, прочтении указателя по необходимости, но погружаетесь в самого себя и находите там уже этот свой город. Наслаждаетесь городом. Можеть быть и его ритмами, может быть более упорядоченными в соответствии с выбранным путём посредством noise-processing. Инструмент и для туристов, и для бизнесменов, и для незрячих вполне подходит. С другой стороны намеренное неследование указанием навигатора превращает пользователя в диск-жокея и даже немного композитора. Город синхронизируется с музыкой и если маршрут это микширование города, то его нарушение ведет к транформации музыки. Пара шагов назад вызывает реверс музыки. И если классика вам ненавистна, то, замедлив шаг, вы превратите ее в лаунж, а хорошенько разбежавшись – в рокабилли. Сложное пространство Гонконга становится, таким образом, музыкальным инструментом, и танго в нем звучит иначе чем в Аргентине. [Такая подробность описания лишь демонстрирует насколько идеи продумывались.]
[Концепт Звуковой навигации]
Третья группа концептов была посвящена разного рода ментальным картам города – пространственной привязке выраженных в словах, графике и т.д. впечатлений, изображенных в виде виртуальных пузырьков с текстами; в формате историй и свободного их явления играющему как в кости туристу, выбирающему куда, зачем и в конце концов с кем пойти. К этой подгруппе следует отнести и идею картографирования культур (Минку Кан, Ольга Хохлова, Марве Юсел), мест продажи запрещенной в китае литературы и политических акций, которая была представлена благодарной международной публике как раз 14 декабря в центре Москвы. На мой взгляд, эта концепция отчетливо применима в разрозненном портовом многокультурном Гонконге и ясно рождается из наблюдений смены его районов – Сохо, рыбацких деревень, плотных микрорайонов, площадей, занятых в выходные филиппинскими домработницами. Это приложение для современной России как лакмус, проявляющий реальную разносредность, очень плохо скрываемую за умершим обращением “Россияне”, за понятными “москвичи” или “понаехавшие”. Это проявление социального пространства, поделенного барьерами, рубежами, не ощутимыми в городе, весьма важно для действительного ухода от инерции внушения “единости” по образу и подобию “советскости” и “уравниловки” [например тех, кто вкалывает и проводит на работе время].
К этой группе примыкает упомянутое приложение-социальная сеть для секс работников. Группа Найны Гупта, Марины Леваковой и Егора Чижикова выявила, что Wan-Chai состоит из множества торговых пространств – магазинов, лавок, шоу-румов, автосалонов, уличных базаров и международных центров, штабквартир. Но одним из ведущих товаров района является секс, продаваемый в квартале ночных клубов и на улице красных фонарей. Коллеги внимательно изучили этот рынок, справедливо предложив в качестве актуального для этого места IT продукта социальную сеть, направленную на информирование, безопасность. общение, правовую защиту и другие аспекты, касающиеся профессиональной легальной проституции. На мой взгляд здесь есть и другой скрытый аспект — “очищения” этой сферы делает район социально (медицински, физически) неопасным, сохраняя при том и этическую решительность выбирающих эту сферу труда, и пограничность покупки секса как продукта. Но охрана труда, медицинский контроль создают иной имидж района и увеличивает приток налогов в случае легальности деятельности, либо наличии сопутствующих бизнесов.
На десерт кино-приложение, придуманное Марией Гулиевой и Анной Шевченко. Они сконструировали концепт туристического пространства для Гонконга, по образу и подобию которого можно рассказать о любом другом городе мира, отмеченном мыслью, делами или творчеством кого-либо, хорошо, если визуально. Кино-apps показывает какие места появлялись в фильмах, и пользователь, гуляя по городу и фотографируя своих спутников, может виртуально оказаться в компании киногероев, когда-то побывавших в этом реальном месте.
В заключение, акцентирую практическую значимость этого упражнения. Разумеется, концепты, рожденные за пять дней, это лишь первые шаги и не самоцель, чтобы рассматривать их серьезно, нужно проделывать отдельную работу, по другой методологии. Суть этого задания (как видится изнутри) – во взгляде на город через разный опыт, последующее превращение найденного опыта в путь и описание этого пути как концепта приложения. Без пристального взгляда на город, мозговой штурм превращается в изучение самих себя без Гонконга. И опыты этого изучения к городскому пространству имеют весьма отдаленное отношение. Как оценить такой опыт, что именно из его переживания актуализировать в медиа-продукте – живописном полотне, приложении iPhone или архитектурном сооружении?